«Золото Рейна» — первая из четырех опер монументальной эпопеи Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга». Автор рассматривал свой opus magnum не как тетралогию, а как триптих с прологом, называя оперу-зачин «предвечерием». Среди колоссов «Кольца» она действительно стоит несколько особняком. «Золото» значительно компактнее следующих за ним «Валькирии», «Зигфрида» и «Гибели богов»: происходящие в прологе события укладываются в один день, а протяженность оперы — по вагнеровским стандартам — очень невелика, всего два с половиной часа музыки, четыре картины без антракта. При этом именно здесь обозначены силовые линии будущей вселенской трагедии и завязывается узел глубочайших, фатальных противоречий. На сцене действуют герои, подобные персонажам из детской сказки (ни одного человека, только русалки, гномы, великаны, антропоморфные боги), но с их помощью, языком художественных метафор, Вагнер начинает долгий — на четыре вечера — разговор о нравственных и социальных проблемах человечества. Центральная тема его размышлений — это феномен власти. Почему жажда власти неутолима? Почему власть требует в жертву любовь (мужчины к женщине, брата к брату), почему она отбирает свободу не только по вертикали — у подчиненных, но и, парадоксальным образом, у самих подчиняющих? Почему она опирается на пороки, сопряжена с ложью и трусостью, как о том поют под занавес «Золота Рейна» цинично ограбленные русалки? Вагнер приступил к работе над тетралогией молодым, верящим в социальный прогресс революционером, а завершил ее философом-пессимистом, пророком заката европейской цивилизации.

При всей сложности затронутых проблем в «Золоте Рейна» Вагнер-мыслитель и Вагнер-композитор не мешают друг другу, сохраняя безупречное равновесие между идеологической и музыкальной составляющими. Здесь множество великолепных музыкальных картин: вот могучий отец Рейн катит свои волны, сквозь которые сияет первозданное золото, вот земля содрогается под ногами неповоротливых великанов, вот пробегают неуловимые всполохи пламени, вот гроза — с ветром, дождем, громом и, в завершение, радугой. Музыкальная ткань оперы соткана из лейтмотивов, но Вагнер не делает из них жестких опознавательных бирок, а постоянно обновляет, развивает и видоизменяет. Пролог «Кольца нибелунга» легко слушать даже начинающему вагнерианцу, искушенные же любители Вагнера знают: появление на афише любой из опер великой тетралогии — это редкое, крупное и многообещающее событие музыкальной жизни.

Сценическая история «Кольца нибелунга» началась в августе 1876 года в немецком городе Байройте, где для воплощения амбициозных идей Вагнера был построен специальный фестивальный театр. Но и там вагнеровским постановкам не хватало простора: вместо величественного моста на Валгаллу зрители видели раскрашенную деревянную радугу, а певцы с трудом преодолевали стереотипы своей профессии. Художник-визионер, Вагнер сочинял «произведение искусства будущего» для воображаемой сцены будущего, обладающей гораздо бóльшими возможностями, нежели театр XIX века. В начале XXI столетия в Мариинском театре монументальная тетралогия была поставлена с размахом и мастерством, которые сполна отвечают чаяниям ее автора.

Немецкий композитор-драматург отрицал «оперность» своих творений, настаивая на их «синтетической» природе. В бригаде мариинского «Кольца», так же как на байройтской премьере, центральное положение занимает дирижер-постановщик. Соавтором концепции Валерия Гергиева выступил художник Георгий Цыпин, костюмы придумала Татьяна Ногинова. Авторы спектакля нашли решение, благодаря которому их «Кольцо» никогда не утратит своей художественной силы. Вагнеровская сага выведена ими за пределы конкретного исторического времени и пространства, в область символов и кодов. Путь, по которому пошли постановщики, уникален: в мариинском «Кольце» нет ни людей в шкурах, ни людей с портфелями. Тетралогия предстает здесь как универсальный миф, вобравший в себя элементы самых разных культур и культов, вплоть до египетских и осетинских. Основополагающий визуальный образ всех четырех спектаклей — придуманные Георгием Цыпиным исполины, «полубоги, мифические великаны — молчаливые свидетели всего происходящего. Они живут в каком-то другом временнóм пространстве. Чтобы одному из них повернуть голову, нужна тысяча лет» (из интервью художника).

Когда-то Вагнер намеревался обрушить на зрителей всю очистительную мощь «Кольца нибелунга» за одно-единственное исполнение, после чего построенные на берегу Рейна подмостки предполагалось разобрать, а партитуру — сжечь. До такого радикализма дело не дошло, но «Кольцо» навсегда осталось сочинением с особым, незаурядным статусом. Его появление на мариинской афише сродни вагнеровскому фестивалю, все участники которого на четыре дня поднимаются над буднями и вовлекаются в круговорот событий космического масштаба.

В завершение сезона 2023-2024 публика увидит легендарное мариинское «Кольцо» в обновленной сценической версии. Радикально модернизирован свет, созданы масштабные видеоинсталляции, благодаря которым возникают впечатляющие оптические эффекты и иллюзии (художник по свету — Глеб Фильштинский). Как того и хотел Вагнер, его творение продолжает идти в ногу со временем, оставаясь актуальным искусством для современного зрителя. Христина Батюшина